С 16 лет я живу с ВИЧ. Именно потому что практиковала незащищённый секс в долгих моногамных отношениях.

Это история про неуверенность и про недопонимание, что твоё тело имеет ценность. Кажется, что это должно прекратиться, но оно не прекращается, даже когда ты узнаёшь про ВИЧ.

Самая нелепая отмазка от презерватива, которую я слышала: «Я скоро умру, возможно, это мой последний и единственный шанс заняться сексом, ты должна мне помочь!»

Когда я вышла замуж, о презервативах тоже не было речи, потому что это же МУЖ — ну и они не влезали в семейный бюджет.

Мне казалось, что это вообще забота мужчины, а никак не моя. Я только спросила дрожащим голосом уже во время первого секса: «А ты ничем не болеешь хоть?», — и он ответил: «Ты че, дура? Я же нормальный».

Всё, что связанно с сексом — стыдно. Мама говорила, что я некрасивая. И уже в подростковом возрасте я соглашалась на опасные связи от ощущения безнадёжности и ненужности.

Я не знала, что можно быть ценной для себя, и эта ценность может быть очень сильной опорой в жизни и в отношениях.

Сложно не доверять человеку, о котором ты, прежде чем впервые заняться сексом, уже знаешь очень многое: как он общается с друзьями и коллегами, какое кино он предпочитает, где он отдыхает, пьет он чай или кофе, в кого он влюблялся.

Если я готова к сексу без презерватива, то, значит, я уверена, что у меня со здоровьем все в порядке. И я считала, что партнер мыслит точно так же.

Я рада, что живу в то время, когда презервативы не стыдно покупать, я рада, что говорить слово «презерватив» в моей семье считается нормой и не вызывает усмешку.